Стихотворением «Блокадный Ленинград зима сковала», которое написала Н.Н. Вингливскт, сегодня в МОУ «Школа №16 г. Тореза» был открыт тематический классный час «900 дней мужества», посвященный Дню полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады во время Великой Отечественной войны. В мероприятии приняли участие учащиеся 6 класса, которые подготовили дополнительную информацию по теме. Тема войны всегда очень болезненная, дети со слезами на глазах слушали историю Тани Савичевой, смотрели видеофильм «900 дней мужества», слушали рассказ учителя. А стихотворения поэтов Блокадного Ленинграда поразили своей искренностью.
Блокадный Ленинград зима сковала.
Всё ветер свищет, да сирены вой
И всюду голод… Но для смерти мало –
Уж скольких навсегда взяла с собой!
Но в череде смертей и в круговерти,
Средь сотен женщин помнится одна –
Наперекор врагу, морозу, смерти,
ДОРОГОЙ ЖИЗНИ дочь везла она.
Закутала в отцовский полушубок
И обвязала дочь своим платком.
Рвались снаряды всюду – не до шуток,
С дитём вдвоём покинули свой дом.
Брела она назло слепым снарядам,
Отважная, хоть не солдат в бою!
И за собой тянула санки рядом,
А в них дочурку малую свою.
Впивалась в руки мёрзлая верёвка…
От холода, окоченев, брела…
Она тянула за собой ребёнка,
Рвались снаряды, а она всё шла.
Скрипел мороз, и холодело тело,
А в небе только бледная луна,
А мать спасти ребёнка так хотела,
И так в спасенье верила она!
И что ей взрывы, что ей этот холод?!
Попробуй-ка её останови!
Луна, уйди! В дорогу гонит голод,
Не освещай, луна, её пути!
Ну что ж сечёшь, мороз ты окаянный,
За что ж ты, ветер, рвёшь её подол?
Лишь звук сирены с завываньем пьяным,
Зачем вы свой вершите приговор?
И ты, рыжеволосый жалкий немец,
Как ты посмел под Ленинград прийти?
Не освещай дорогу, иноземец,
Не встреть её на ледяном пути!
Не встретился. И смерть вдруг отступила:
Увидел я ту женщину в снегу,
Она собою дочь накрыла…
Я без волненья вспомнить не могу…
Их подобрал. Был за рулём в машине,
За хлебом гнал обмёрзший грузовик.
Когда забрал я женщину в кабину,
От ужаса мой онемел язык.
Она была седая, как старуха,
Хоть дать на вид нельзя и тридцати.
Обмёрзшее лицо сковала вьюга,
А руки, словно к дочке приросли.
– «Живая», – гладя дочь, сказала…
И даже я не смог сдержать слезу.
Машина с нами заодно – бежала…
А в мыслях и сейчас я их везу.
И не дано понять убийцам
Тогда и много лет спустя:
Им гибель! – с матерью сразиться.
Комментариев нет:
Отправить комментарий