Борис Пастернак: раскованный голос

Он награжден каким-то вечным детством,

Той щедростью и зоркостью светил,

И вся земля была его наследством,

А он ее со всеми разделил.    

А. Ахматова

         10 февраля          исполняется 130 лет со дня рождения крупнейшего русского поэта двадцатого столетия, прозаика и переводчика Б.Л. Пастернака (1890-1960).

                Талант Бориса Пастернака признан не только в России, но и во всём мире. В истории мировой литературы он оставил столь внушительный след, что его по праву ставят в один ряд с такими поэтами, как Байрон, Пушкин и Лермонтов. Стихи вечны, а хорошие стихи — тем более, и творчество Пастернака — яркое тому доказательство.

      

В своем творчестве Борис Пастернак не решал каких-то сиюминутных задач, и это позволило ему уберечься от мелочной суеты, зачастую губящей даже большие таланты. В поэзии и прозе у него одна задача - отыскать человеку место в этом едином, меняющемся мире. Думается, что с этой задачей он справился и тем оправдал свой талант, свое жизненное предназначение.

         Имя Бориса Пастернака — неповторимого русского лирика и прозаика — останется в истории литературы навсегда. Людям всегда будет нужна его одухотворенная, чудесная и полная жизни поэзия и великая проза.

         Ближе познакомиться с жизнью и творчеством Б. Пастернака и прочитать его  книги вы можете, посетив   нашу виртуальную выставку «Борис Пастернак: раскованный голос…».

Варлам Шаламов, писатель:

- Я не биограф Пастернака, не репортер. Мне было радостно найти в Пастернаке сходное понимание связей искусства и жизни. Радостно было узнать: то, что копилось в моей душе, в моем сердце понемногу, откладывалось, как жизненный опыт, как личные наблюдения и ощущения, разделяется и другим человеком, бесконечно мною уважаемым. Я — практик, эмпирик. Пастернак — книжник. Совпадение взглядов было удивительным. Возможно, что какая то часть этой теории искусства воспитана во мне Пастернаком — его стихами, его прозой, его поведением, — ведь за его поэтической и личной судьбой я слежу много лет, не пытаясь познакомиться лично. Не потому, что идолы теряют, когда рассматриваешь их слишком близко — я бы рискнул на это! — а просто жизнь уводила меня очень далеко от городов, где жил Пастернак, и как-то не было ни права, ни возможности настаивать мне на этой встрече. <...>

— Фамилия героя романа? Это история непростая. Еще в детстве я был поражен, взволнован строками из молитвы церковной православной церкви: «Ты если воистину Христос, сын Бога живаго». Я повторял эту строку и по-детски ставил запятую после слова «Бога». Получалось таинственное имя Христа «Живаго». Не о живом Боге думал я, а о новом, только для меня доступном его имени «Живаго». Вся жизнь понадобилась на то, чтобы это детское ощущение сделать реальностью — назвать этим именем героя моего романа.